Лепим саксофон для сверчка
Хочу поделиться с вами своим опытом создания миниатюрного саксофона, может кому-то пригодиться.
— fimo effect metallic gold;
— акриловая краска фирмы «Гамма» бронза №800 и медная №808;
— акриловая краска коричневая для смешивания;
— два стека с плоским резиновым наконечником и металлическим круглым;
— лак матовый, я использовала Vernice Protettiva matt.
1. Для начала я нашла в интернете фотографию саксофона и сделала эскиз будущего инструмента в натуральную величину, вырезала и приложила к сверчку.
2. Отделила от Fimo gold одну полосочку, раскатала ее до нужной длинны и изогнула ее по форме саксофона. Полученную заготовку немного подержала в духовке, чтоб затвердела.
3. Теперь надо придать саксофону реалистичности. Из черного Fimo сделала мундштук, затем из небольшого кусочка Fimo gold делаю раструб и аккуратно приглаживаю его стеком с резиновым наконечником к заготовке. Снова запекаю примерно 15 мин.
Вот что получилось:
4. Далее самое интересное. Необходимо сделать клавиши, систему трубок и лигатуру. С клавишами просто, тонкую полоску Fimo gold режу на несколько равных частей, скатываю шарики и придавливаю их к заготовке стеком с круглым металлическим наконечником.
5. Потом согласно нашему эскизу, делаю из того же Fimo gold несколько очень тонких «колбасок» креплю их на заготовку. Запекаю в последний раз.
Получается вот такой симпатичный маленький саксофончик.
6. Теперь осталось его немного затонировать акриловыми красками. Медной № 808 я высветляю выпуклые части, а бронзу №800 смешиваю с коричневой и тонирую впадины, последним этапом покрываю матовым лаком.
Вот и все, образ завершен 🙂
В следующий раз расскажу, как я делала маленькую скрипку.
Источник
Флейты. По-своему.
Изготовление флейт.
Бамбуковый саксофон
На пути к реализации давней мечты — освоения саксофона, я изготовил для себя интересный инструмент-гибрид на основе зафуна и дудука.
От саксофона ему досталось не многое: теноровая трость и отдалённо похожее звучание (это если слушатель совсем не подготовленный, а исполнитель поработал над типично саксофонными приёмчиками звукоизвлечения и обеспечил хорошую реверберацию условиями помещения или цифровой обработкой звука). Но если хорошенько накатить аж до включения пространственного слухового воображения, то скорее всего этот инструмент зазвучит саксофоном 🙂
От зафуна ему досталась сама идея: один инструмент — одна бамбуковая трубка. Здесь нет отдельного мундштука и S-ки как в саксофоне. Мундштук изготовлен на самой трубке. Звук максимально похож на звук зафуна, только благодаря аппликатуре и меньшему внутреннему диаметру трубки звучание приближается к дудуку.
От дудука у него самое главное — моё вдохновение и расчёт аппликатурных отверстий. Расположение игровых отверстий я рассчитал из принципов дудука в «До». Т.е. верхняя нота в базовом диапазоне — До. Нижняя — Ля. Ещё ниже на тыльной стороне есть одно настроечное и резонирующее отверстие, которое помогает звуку быть тембрально одинаковым для всего диапазона нот и является базовой точкой отсчёта для построения звукоряда. Звукоряд рассчитан для «До»-дудука, т.е. гармонический ля-минор от «ля» до «до». Ля-си-до-ре-ми-фа-соль-ля-си-до… дальше следующие регистры, но там всё неопределённо и зависит от техники, которой пока не владею, осваиваю (но «киксы» на дельфиньих инфра-частотах делаю легко 🙂 Игровые отверстия сделаны большими — 8-11 мм. Это помогает тембральной полноте и громкости звука, а самое главное, позволяет играть альтерированные ноты частичным перекрытием отверстий. Здесь, на трости, это намного сложнее, чем в любых флейтах.
Вот тут я ремарочку вставлю… многие музыканты говорят о четверть-тонах, которыми так богата музыка востока и дудучное исполнительство в частности… даже пытаются классифицировать расширенные звукоряды, как нечто стандартное… это по-моему фигня собачья. Духовые инструменты и точные ноты — это алогичная фантастика. Народные инструменты, которые делались несовершенными технологиями и инструментами, строились на вековых традициях без математической расчётной базы априори не способны быть стройными в звукоряде.
Опять же, если хорошенько накатить и расширить восприятие за счёт фантазии, мой бамбуковый саксофон может звучать подобно дудуку 🙂 (за такие выводы армяне могут надавать по губам 🙂 Ну, короче, 8 игровых отверстий сверху, одно для большого пальца верхней руки на тыльной стороне и одно с тыла снизу — настроечное. Всё как у дудука, но у дудука трость двойная, она порождает первичную вибрацию низкую и глубокую, а у меня трость саксофонная, одинарная — тембрально звук беднее. И ещё, игровые отверстия у дудука максимально приведены к одинаковому размеру и расстояниям между ними, в моём случае этого достичь не удалось. Поэтому пальцы надо конкретно раскорячивать, очень уж длинная мензура получилась.
А мне, как изготовителю, работа понравилась. Было очень интересно делать, а теперь интересно играть.
Источник
Саксофон своими руками
Сделать саксофон своими руками, реально ли это?
А почему бы и нет!
В свое время скрипку сделал Страдивари, Николо Амати создал виолончель, И.А Батов — фортепиано…
Самый простой вариант изготовления саксофона своими руками — это изготовление его из блокфлейты.
Если же вы не готовы делать саксофон самостоятельно всегда можно набрать в любом поисковике «саксофон купить» и выбрать подходящий вариант из найденных предложений.
Цена на блокфлейту невысока, 100-200 рублей стоит сама простая блокфлейта. Еще понадобиться мундштук, здесь придется заплатить 700-800 рублей. Пригодятся стандартные металлические хомуты и трость для саксофона.
- Трость для саксофона необходимо предварительно положить в воду (для лучшего звучания).
- Соединяем флейту и мундштук. Для этого снимаем мундштук самой блокфлейты и с помощью металлической трубки подходящего диаметра соединяем основную трубку блокфлейты и купленный мундштук. Металлическую трубке лучше обмотать изолентой, чтобы исключить соскальзывание.
- На мундштук крепим трость для саксофона с помощью хомутов.
Самодельный саксофон готов. Такой вариант саксофона называют карманным. Чтобы купить готовый вариант карманного саксофона в магазине понадобиться порядка 5 000 рублей.
Подробнее весть процесс изготовления карманного саксофона своими руками можно посмотреть на видео.
Источник
Как из флейты сделать саксофон, или Короткое введение в неабелевы струны
Михаил Шифман,
докт. физ.-мат. наук, профессор факультета физики и астрономии Университета штата Миннесота (США)
«Троицкий вариант» №7(176), 7 апреля 2015 года
Всё, что мы видим вокруг, состоит из кварков и глюонов. Кварк-глюонное взаимодействие описывает квантовая хромодинамика — наука, созданная 42 года назад. Несмотря на солидный возраст и усилия, вложенные в нее лучшими умами человечества, в квантовой хромодинамике остается одна не полностью решенная (некоторые считают, что просто нерешенная) загадка.
В эксперименте мы не видим ни изолированных кварков, ни глюонов, только их связанные состояния, называемые адронами: например, протон, нейтрон, пион и т. д. Взаимодействие между «цветными» кварками и глюонами растет с расстоянием, что не позволяет им удалиться друг от друга на макроскопические длины. Это явление получило название «пленение цвета» — конфайнмент на физическом жаргоне.
Линейный рост энергии взаимодействия с расстоянием на больших расстояниях — очень редкая в природе ситуация. Тут можно добавить — к счастью, потому что в противном случае ни мы, ни наша Вселенная не смогли бы существовать. Есть ли в природе прототипы растущего с расстоянием взаимодействия?
Чтобы ответить на этот вопрос, перенесемся на 82 года назад, в Берлин. В 1933 году бывший ученик Макса Планка 51-летний Вальтер Мейсснер, изучая сверхпроводимость в свинце и олове, обнаружил, что внешнее магнитное поле выталкивается из объема в момент перехода образца к сверхпроводящему состоянию. Этот эффект — эффект Мейсснера — ныне носит имя первооткрывателя.
Кстати, в 1932 году В. Мейсснер в составе немецкой делегации объездил главные физико-технические лаборатории СССР, в частности побывал в УФТИ в Харькове. По возвращении он написал подробный и весьма любопытный отчет о поездке, который остался неопубликованным, но с ним можно ознакомиться в Немецком музее в Мюнхене. Вот короткая цитата из его заключительной части: «Мы согласились, что поездка в Россию была поучительной, но пройдут многие годы, прежде чем можно будет сделать определенный вывод о будущем. Главный вопрос — сможет ли существующая в России система обеспечить благосостояние и порядок для всех. [. ] Надо отметить, что русские обладают чувством внутреннего удовлетворения, поскольку они не обращают внимания на внешние проявления благосостояния, а концентрируются на идеалистических ценностях».
Но вернемся к физике. Анализ эффекта Мейсснера в 1954 году привел 26-летнего Алексея Абрикосова к предсказанию абрикосовских вихрей и сверхпроводников второго рода. Его работа была опубликована в 1957 году, а Нобелевская премия вручена в 2003-м, почти полвека спустя. Предположим, что мы подносим к большому образцу сверхпроводника очень длинный магнит, типа спицы: с одной стороны сверхпроводника — северным полюсом, с другой — южным.
Куперовские пары, конденсация которых и обеспечивает сверхпроводимость, несут электрические, а не магнитные заряды, поэтому заэкранировать магнитное поле они не могут. Магнитный поток, выходящий из северного полюса намагниченной спицы, с одной стороны, должен без изменения величины достичь южного полюса другой спицы, а с другой стороны, проникнув в сверхпроводник, он подавляет конденсат куперовских пар и вместе с ним сверхпроводимость. Если образец небольшой, как на рис. 1, то магнитное поле его обогнет. Однако если образец большой, то два противоположных требования удовлетворяются путем компромисса. (Кстати, так должно быть не только в физике, но и в жизни, особенно в политике.)
Внутри сверхпроводника магнитное поле сжимается в узкие трубки, а не распространяется всюду (рис. 2). Внутри трубок сверхпроводимость разрушена, а снаружи магнитного поля нет, а сверхпроводимость есть. Магнитный поток, который пропускает через себя каждая трубка, квантован. Поперечная толщина трубки обратно пропорциональна массе фотона в сверхпроводящем образце. Это и называется абрикосовским вихрем. Если сверхпроводящий образец сделать толще, то длина трубки увеличится и вместе с ней линейно вырастет взаимодействие между северным и южным магнитными полюсами. Как раз именно то, что нам нужно!
Теперь после длинного, но необходимого введения вернемся к кваркам, глюонам и адронам. В 1974–1976 годах Йоитиро Намбу, Герард ’т Хоофт и Стэнли Мандельстам независимо друг от друга сформулировали гипотезу дуального эффекта Мейсснера в квантовой хромодинамике. Согласно этой гипотезе, между пробным кварком и антикварком натягивается трубка типа той, которая возникает между северным и южным полюсами спиц. Попытка отделить кварк от антикварка приведет лишь к удлинению трубки и линейному росту энергии взаимодействия, так что эта попытка обречена на провал. Впрочем, трубка может разорваться посередине с рождением кварковой пары, тогда на больших расстояниях экспериментатор увидит два адрона. Два разрыва приведут к рождению трех адронов, и т. д.
Почему аналогия Намбу, ’т Хоофта и Мандельстама называется дуальным эффектом Мейсснера? Дело в том, что кварки несут хромоэлектрический заряд, поэтому поток, который проходит внутри трубки, должен быть потоком хромоэлектрического, а не хромомагнитного поля, как в абрикосовских вихрях.
Намеки на существование таких трубок были видны в численных экспериментах. Блестящее аналитическое доказательство было найдено только двадцать лет спустя, и не в самой квантовой хромодинамике, а в ее суперсимметричной родственнице (видите, как в физике всё переплетается!) Натаном Зайбергом и Эдвардом Виттеном. Их работа 1994 года была одной из самых прорывных после создания квантовой хромодинамики. Теоретики, занимающиеся этим предметом, были в состоянии чистой эйфории примерно до 1996 года.
Постепенно выяснилось, что эйфория несколько преждевременна. Хотя теория Зайберга–Виттена действительно предсказывает дуальные абрикосовские вихри, спектр адронов, который из них следует, сильно (качественно) отличается от наблюдаемого в природе. Квантовой хромодинамике нужны «свои трубки», а не абрикосовские. Грубо говоря, флейту надо превратить в саксофон!
И вот тут наконец я подхожу к вопросу, ради которого взялся за перо. Следующий после Зайберга и Виттена прорыв совершился только в 2003 году, и у его истоков стоял Алексей Юнг, петербургский «птенец» школы Ландау. Алексей очень скромен по характеру, никогда не рекламирует свои результаты, и поэтому о них знает только ограниченный круг специалистов. В студенческие годы его руководителем был Дмитрий Дьяконов, учившийся у Владимира Наумовича Грибова, который, в свою очередь, был учеником Ландау. Так что Алеша Юнг — научный правнук Ландау.
Его отношение к науке сразу выдает его происхождение. Он работает медленно и тщательно, сначала появляется физическая картина явления, над которым он работает, потом наброски модели, а уже за ними идет теория. Такой подход, к сожалению, довольно редок в наше время в этой области науки. Большинство современных теоретиков (к счастью, не все!) исходят из формальной математики (и, как правило, ею же и заканчивают).
В 2003 году Алексей Юнг провел несколько месяцев в университете Пизы. Он, вместе с четырьмя итальянскими соавторами, изобрел то, что сейчас называется неабелевой струной, — обобщение абрикосовской трубки, которое близко подходит к квантовой хромодинамике. С тех пор это направление развивается во всем мире.
В частности, много времени ему уделяет Дэвид Тонг в Кембридже и молодые теоретики в Японии и США. Не забыли о них и в Пизе. Сам Алеша — прекрасный учитель молодых аспирантов: он с удовольствием работает с аспирантами из Санкт-Петербурга, Москвы, Италии, Англии, Чили, Аргентины, Канады и США. Некоторые из аспирантов и постдоков, которых обучил Алексей, теперь уже сами профессора. Наблюдая за его педагогическим процессом, у меня радуется душа.
Первые неабелевы струны были обнаружены как топологические дефекты в суперсимметричных теориях специального вида. Однако теперь стало ясно, что круг теорий, в которых они появляются, гораздо шире и их свойства богаты и разнообразны. Главная особенность — наличие нетривиальных (квази)бесщелевых возбуждений. В относительно недавней работе с Александром Горским неабелевы струны были найдены и изучены в квантовой хромодинамике при высокой температуре.
Любопытно, что неабелевы струны нашли приложение не только в теориях типа квантовой хромодинамики, но и в определенном смысле вернулись к «истокам», в физику твердого тела. Как считает Григорий Воловик, вед. науч. сотр. Института теорфизики им. Ландау, возможно, они пригодятся для описания тонких эффектов в гелии-3 и в холестерических средах.
Источник